Терроризм и его истоки в Российской империи
Страница 7

Материалы » Терроризм и его истоки в Российской империи

Таким образом, мы видим, что С.Г. Нечаев готов был уничтожать людей просто за то, что они хорошо исполняли свои обязанности, находясь на государственной службе. То, что публицисты или литераторы, выражающие мнения, отличные от его собственных, могут делать это из идейных, а не исключительно корыстных побуждений, его не интересовало. Их он предполагал «заставить молчать тем или другим способом (хотя бы лишением языка)»[30].

У С.Г. Нечаева напрочь отсутствовало понимание того, что казнить человека, будь то аристократ, священник или буржуа только из-за того, что он придерживается других взглядов, преступно. Но такова революционная мораль, согласно которой действовали и последующие поколения российских борцов за интересы всего народа. Но при этом мало кто из них интересовался мнением самого народа.

Подход у С.Г. Нечаева к различным категориям «препятствий» на пути революции был дифференцированным. Одних предполагалось «истребить без всяких рассуждений», у вторых просто отбирать средства на дело революции, третьих, «высокопоставленных скотов», на их счастье не отличающихся «особенным умом и энергиею» просто «сбивать с толку» и компрометировать[31].

Особая участь была уготовлена сотрудникам III отделения и «полиции вообще». Они должны были быть казнены «самым мучительным образом в числе самых первых»[32].

С.Г. Нечаевым был даже составлен перечень лиц – первоочередных кандидатов на уничтожение. Наряду с такими правительственными деятелями как Н.В. Мезинцев и П.А. Валуев, в нем значились публицисты, издатели, историки – М.Н. Катков, А.Д. Градовский, А.А. Краевский, М.П. Погодин и др.

Однако осуществить С.Г. Нечаеву удалось только один террористический акт. Как известно его жертвой стал не правительственный чиновник или реакционный публицист, а студент, участник нечаевской «Народной расправы» И.И. Иванов, выразивший сомнения в некоторых действиях Нечаева. Убийство Иванова стало классическим «террористическим» убийством. Он, по мнению Нечаева, представлял опасность для «Народной расправы», подрывая авторитет ее руководителя – и был уничтожен в полном соответствии с шестнадцатым параграфом «Катехизиса» «прежде всего должны быть уничтожены люди особенно вредные для организации»[33].

Нечаевская традиция физическое истребление или терроризация «особенно вредных» лиц, беспрекословное подчинение «низов» революционному начальству (не случайно в книге, вышедшей в 1929 г., Нечаев был назван «неумолимым судьей в деле нарушения партийной дисциплины»), наконец оправдание любого аморализма, если он служит интересам революции, прослеживается на протяжении всей последующей истории русского революционного движения. Терроризм и заговорщичество стали его неотъемлемой частью, и нравственные основы, заложенные декабристами и А.И. Герценом, все больше размывались.

Полвека спустя после создания «Катехизиса» революционер, гораздо более удачливый чем Нечаев, выступая перед «коммунистической» молодежью, произнес фразу, которую вполне можно представить в параграфе 27 «Катехизиса революционера»: «Нравственность – это то, что служит разрушению старого, эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов»[34].

Страницы: 2 3 4 5 6 7 8 9