Ересь стригольников.
Страница 1

Но как, ни скудна была сама по себе умственная пища, которой питались русские люди удельной эпохи, все же по временам пробуждалась в них сильная критическая мысль. В этом отношении в высокой степени интересное и поучительное явление представляет то духовное течение, которое привело к образованию ереси так называемых стригольников.

Ересь стригольников имела свою историю, подготовлялась и развивалась постепенно, с самого начала удель­ной эпохи. В русской церкви по примеру греческой установился обычай брать плату за совершение таинства священства, как и за совершение других таинств. И вот совесть некоторых русских людей уже в XIII веке стала возмущаться этим обычаем и сопряженными с ним злоупотреблениями. На Владимирском соборе 1274 года митрополит Кирилл принял меры против злоупотреблений, но не отменил самого обычая. Он предписал, чтобы во всех епархиях за поставление во священники и дьяконы брали столько же, сколько он брал в митрополии, по 7 гривен за поповство и дьяконство вместе. Эту практику продолжали и его преемники, между прочим св. Петр. Но тверской епископ Андрей не мог примириться с таким порядком, который показался ему симонией, и принес на митрополита жалобу константинопольскому патриарху. Патриарх прислал клирика, который нашел, что митрополит не берет ничего лишнего, а толь­ко то, что ему полагается по обычаю. Андрей не поверил в законность такого обычая и отправил в Константинополь монаха Акиндина для получения разъяснений от патриарха непосредственно. Греки по обычаю слукавили. У них самих была в полном ходу плата за поставление (иперпир). Но они, не желая сталкиваться с канонами, запрещающими брать мзду за посвящение, нашли выход в том, что стали рассматривать эту плату, не как таковую, а как вознаграждение клирошан патриарха или епископа за протори и убытки, понесенные при посвящении. Наивному тверскому монаху, простодушно спрашивавшему о плате за поставление Константинопольский собор, на котором присутствовал патриарх иерусалимский и 36 митрополитов, отвечал, что брать плату за ставление противно всем божественным правилам, и если возьмут хотя бы половину золотого или даже меньше, будут равны с Иудою «и не имут части со Христом ни зде, ни в будущем веце». Акиндин bona fide принял заявление собора и написал великому князю Михаилу Ярославичу и всем русским людям целое послание против богоненавистного обычая старейших и меньших святителей «непродаемую благодать Духа Святого в куплю вводити и взимати от поставления митрополиту от епископа, и от попа, и от дьякона, и от прочих причетник, также и епископу От сущего под ним причта, от первых и до последних, и от всякого священия», потому что, — доказывал Акиндин, — «апостольское и богоносных отец соборное предание поставленного на мзде и с поставившим его обоих от сана измещет». Совершенно приравнивая взимание платы к симонии, Акиндин не смущался провозглашать и те конечные выводы, которые отсюда следовали: «ставя бо и взимая ставленное, то уже извержен, а ставяся от изверженного никоея же не имать пользы от поставления, и приобщаяся Пречистых Тайн от него (поставленного) ведая с ним осудится».

Но Акиндин не принял своим посланием архиереев, и плата за поставление продолжала взиматься. Однако и агитация против нее продолжалась. При Иване Даниловиче Калите был составлен целый сборник под заглавием «Книга, нарицаемая Власфимия, рекше хула на еретики, главы различные от евангелия и от канон святых отец, в них же обличения Богом ненавистных злочестивых, духопродажных ересей». Цель сборника, как это ясно из его содержания, состояла в том, чтобы дать противникам взимания платы за поставление оружия от писания для борьбы с его защитниками. Противники эти не переводились. В 1376 году, по рассказу летописи, новгородцы бросили в воду трех развратителей веры христианской: диакона Никиту, диакона Карпа и одного неизвестного по имени простеца. То были родона­чальники и основатели секты стригольников. В чем состояла ересь стригольников, на это имеются указания в увещательной грамоте патриарха Константинопольского Нила, составленной в 1383 году при помощи суздальского епископа Дионисия, и в обличительном «Списании» св. Стефана Пермского. Стригольники «клеветали» на весь вселенский собор — на патриархов, митрополитов, епископов, на игуменов и попов и на весь священный чин, говоря, что не по достоянию поставляются, так как патриархи, митрополиты, епископы духопродавчествуют, взимая мзду от поставления. Считая святителей, священников и клириков, как поставляющих и поставляемых на мзде, за еретиков, стригольники не хотели иметь дела с церковью, дабы через общение с епископами и священниками-еретиками и самим не стать таковыми же. Стригольники осуждали и поведение епископов и священников. Указывая на слова Спасителя к апостолам: «не имейте влагалищ, ни меди при поясех ваших», стригольники говорили о современных им епископах и попах: «недостойны их службы, яко не нестежаша, но имения взимают у хрестьян, подаваемое им приношение за живые и мертвые . многи собирают имения . сии учители пьяницы суть, ядят и пьют с пьяницами и взимают от них злато и сребро и порты, от живых и от мертвых» . Отделившись от священников и епископов, стригольники поставляли в свои учители и молитвосовершители людей простых, ссылаясь на апостола Павла, который повелел учить и простому человеку. Отвергнув всю современную иерархию, как поставленную на мзде, стригольники отвергли и всю прежнюю, которая также ставилась на мзде, а вместе с этим и все предания этой иерархии. Они пришли к выводу, что только апостольская церковь есть истинная христианская церковь, только апостолы были истинными пастырями и учителями, и только их писания должны служить руководством в вере. Так ничто не ново под луною: и в XIV веке мы уже имели своих доморощенных евангелических христиан. Богослужение стригольников было, по-видимому, просто и несложно. Храмы православные они отвергли на основании слов Священного писания: «Всевышний не в рукотворенных храмах живет». Можно думать, что у них было свое крещение, все же остальные таинства они или отвергали, или понимали их по-своему. Таинства евхаристии они не совершали, понимая его в духовном смысле. Таинство покаяния они совершали, припадая к земле. По уверению св. Стефана, стригольники отвергали пение над умершими и их помино­вение: «не достоит-де над мертвыми пети, ни поминати их, ни службы творити, ни милостыни давать за души умершего».

Страницы: 1 2